Тимур Кибиров
Feb. 12th, 2008 08:45 pm![[personal profile]](https://www.dreamwidth.org/img/silk/identity/user.png){kind=small}
paserbypНа слова, по-моему, Кирсанова
песня композитора Тухманова
«Летние дожди».
Помнишь? Мне от них как будто лучше,
тра-та-та-та радуги и тучи,
будто тра-та-та-та впереди.
Я припомнил это, наблюдая,
как вода струится молодая.
Дождик-дождик, не переставай!
Лейся на лысеющее темя,
утверждай, что мне еще не время,
пот и похоть начисто смывай.
Ведь не только мне как будто лучше,
а, к примеру, ивушке плакучей
и цветной капусте, например.
Вот он дождь. Быть может, и кислотный.
Радуясь, на блещущие сотки
смотрит из окна пенсионер.
Вот и солнце между туч красивых.
Вот буксует в луже чья-то «Нива».
Вот и все. Ты только погоди.
Покури спокойно на крылечке,
посмотри-замри, мое сердечко.
Вдруг и впрямь тра-та-та впереди?
Вот и все, что я хотел напомнить.
Вот и все, что я хотел исполнить.
Радуга над Шиферной висит.
Развернулась радуга Завета.
Преломилось горестное лето.
Дальний гром с душою говорит.
ГОЛОЛЕДИЦА
То Каем, то Гердой себя ощущая,
по грязному снегу к метро пробегая,
очки протирая сопливым платком,
и вновь поднимаясь в гриппозную слякоть,
и вновь ощущая желанье заплакать,
желанье сцепиться вот с этим жлобом,
металлокерамикой в горло вцепиться,
в падучей забиться, в экстазе забыться,
очки протирая входя в Гастроном,
и злясь, и скользя, и ползя понемножку
по грязному снегу, по гладкой дорожке,
по кочкам, по кочкам, по кочкам...
* * *
В общем, жили мы неплохо.
Но закончилась эпоха.
Шишел-мышел, вышел вон!
Наступил иной эон.
В предвкушении конца
Ламца-дрица гоп цаца!
С НОВЫМ ГОДОМ
На фоне неминучей смерти
давай с тобою обниматься,
руками слабыми цепляться
на лоне глупости и смерти.
Я так продрог, малютка Герда,
средь этой вечности безмозглой,
средь этой пустоты промозглой,
под ненадёжной этой твердью.
Кружатся бесы, вьются черти.
Я с духом собираюсь втуне,
чтоб наконец-то плюнуть, дунуть,
отречься, наконец, от смерти.
На этом фоне неминучем,
на лоне мачехи могучей,
под безнадежной этой твердью —
давай с тобою обниматься.
Давай за что-нибудь цепляться.
* * *
На реках вавилонских стонем,
в тимпаны да кимвалы бьём.
То домового мы хороним,
то ведьму замуж выдаём.
Под посвист рака на горе
шабашим мы на телешоу,
и в этой мерзостной игре
жида венчаем с Макашовым.
* * *
Умом Россию не понять —
равно как Францию, Испанию,
Нигерию, Камбоджу, Данию,
Урарту, Карфаген, Британию,
Рим, Австро-Венгрию, Албанию —
у всех особенная стать.
В Россию можно только верить?
Нет, верить можно только в Бога.
Всё остальное — безнадёга.
Какой мерою ни мерить —
нам всё равно досталось много:
в России можно просто жить.
Царю с Отечеством служить.
* * *
Куда ж нам плыть? Бодлер с неистовой Мариной
нам указали путь. Но, други, умирать
я что-то не хочу. Вот кошка Катерина
с овчаркою седой пытается играть.
Забавно, правда ведь? Вот книжка про Шекспира
доказывает мне, что вовсе не Шекспир
(тем паче не певец дурацкий Бисер Киров)
“to be or not to be?” когда-то вопросил,
а некий Рэтленд граф. Ведь интересно, правда?
А вот, гляди — Чубайс!! А вот — вот это да! —
с Пресветлым Рождеством нас поздравляет “Правда”!
Нет, лучше подожду — чтоб мыслить и страдать.
Ведь так, мой юный друг? Вот пухленький ведущий
программы “Смак” даёт мне правильный совет
не прогибаться впредь пред миром этим злющим.
Ну улыбнись, дружок! Потешно, правда ведь?
И страшно, правда ведь? И правда ведь, опасно?
Не скучно ни фига! Таинственно, скорей.
Не то, чтоб хорошо, не то, чтобы прекрасно —
невероятно всё и с каждым днём странней.
“Dahin, dahin!” — Уймись! Ей-богу надоело.
Сюда, сюда, мой друг! Вот, полюбуйся сам,
как сложен, преломлён, цветаст свет этот белый!
А тот каков, и так узнать придётся нам!
Лень-матушка спасёт. Хмель-батюшка утешит.
Сестра-хозяйка нам расстелит простыню.
Картина та ещё! Всё то же и все те же.
Сюжет — ни то, ни сё. Пегас — ни тпру, ни ну.
Но — глаз не оторвать! Но сколько же нюансов
досель не знали мы, ещё не знаем мы!
Конечно же to be! Сколь велико пространство!
Как мало времени. Пожалуйста, уймись!
И коль уж наша жизнь, как ресторан вокзальный,
дана на время нам — что ж торопить расчёт?
Упьюсь, и обольюсь с улыбкою прощальной,
и бабки подобью, и закажу ещё.
И пламень кто-нибудь разделит поневоле.
А нет — и так сойдёт. О чем тут говорить?..
На свете счастье есть. А вот покоя с волей
я что-то не встречал. Куда ж нам к чёрту плыть!
НОВОСТИ
Взвейтесь, соколы, орлами!
Полно горе горевать!!
Намибия с нами!!!
Опять.
* * *
Вор и волк -
вас любила Марина.
Ну а я не люблю, пацаны.
Ваши стрелки, разборки, малины,
ваш Высоцкий - страшны и скучны.
Мент и пес -
я б любил вас, ребята,
но так странно сложилось у нас:
слишком часто менты вороваты,
звероваты собаки подчас.
* * *
Против поэтов на этой странице
филлипикой должен был я разразиться.
Но я предпочел процитировать просто
Кукина Мишу, Гадаева Костю:
“Убей жену. Детей отдай в приют.
Минута - и стихи свободно потекут!”
Здорово!
* * *
Это надо ж - две лучшие трети
жизни собственной так провести!
Ни на что не взирая на свете,
на диване, в объятьях, в буфете
поджидая свой кайф впереди!
Так вот дембеля ждут и считают,
сколько дней до приказа еще,
болт на службу - увы- забивают,
о гражданке в каптерке мечтают.
Но бывает неверен расчет.
Коль не будешь служить и стараться,
на себя же потом и пеняй,
не строчи уж потом апелляций,
можешь дембеля ты не дождаться,
и в дисбат загремишь раздолбай.
ИЗ ЗУБНИЦКОГО
Россия мати
свет мой безмерный!
Хочу сказати
нелицемерно:
в тебе живу я,
тебя ревную,
какого ж хуя
еще взыскую?
Ну почему же?
Ведь мне не нужен
ни берег сенский,
ни, как поется,
берег турецкий,
и не претит мне
манер деревенский,
Я сам-то тоже
не шибко светский,
как Тредьяковский,
как Исаковский,
я сам таковский.
Такого ж сорта.
Какого ж черта
всегда сплошное
непониманье
у нас с тобою?
Есть видно что-то в тебе такое...
или во мне. Или в нас обоих.
* * *
Море сверкает.
Чайки летают.
А я о метафорах рассуждаю:
Помню писал Вознесенский А.А.,
Что чайка, мол, - плавки Бога.
Во как!..
А я вот смотрю специально -
ничуть не похоже.
Ни на плавки вообще,
ни тем паче на эти загадочные
плавки Господа нашего Бога.
Равно как
и море не похоже на “свалку
велосипедных рулей”,
как нам впаривал Парщиков...
...Море смеялось...
Что у людей в головах?!
ПРИЗНАНИЕ
Хочу сказать тебе о том,
что я хочу сказать тебе
о том, что я хочу сказать
тебе о том, что я хочу
тебе сказать о том, что я
хочу сказать тебе о том,
что я хочу!
КРИЗИС ВЫШЕСРЕДНЕГО ВОЗРАСТА
Славный бес мне в ребро. Под откос,
кувыркаясь, скорбя и ликуя,
с панталыку сорвавшись, лечу я,
Песню песней горланя всерьез!
Песня песней, а жизнь-то бежит.
Гляну в зеркало - с ужасом вижу -
это что же за клоун бесстыжий
щурит глазки и губы кривит?
И в зубах папироску зажав,
шутки шутит пахабная рожа,
передразнивает так похоже,
что, наверно, он все-таки прав.
* * *
Сэр Уилфред Айвенго, а не Дартаньян,
был мне в детстве в наставники дан.
Я уроки его затвердил наизусть.
И хотя я и вырос бездельник и трус,
хоть не раз нарушал я священный завет,
я хоть знаю, что плохо, что нет.
А Дюма, иль теперешний ваш Деррида
мне не нравились даже тогда.
Вольтерьянство хвастливое я невзлюбил.
Так Айвенго меня научил.
* * *
Лечь бы здесь на берегу
и лежать бы навсегда!
И не думать о тебе,
и не думать о себе.
Просто так.
Солнце, воздух и вода.
Облака. Табак.
Хорошо-то как.
* * *
С этим рылом в этот ряд
вам, товарищ, не велят.
Вам, товарищ, вон туда,
где крапива-лебеда,
где и горе не беда,
где ни смысла, ни стыда
где пивной стоит ларек,
где пацан, отбывший срок
то ль в казарме, то ль в тюрьме,
то ль на стройке в Чухломе,
залупается с утра,
и в потемках детвора
на Марлен или Брижжит
за сараями дрочит.
Что ж вы так кричите, блин?
Не скандальте, гражданин!
Не хрен тут права качать!
Вы метайтесь, вашу мать!
Ну-ка в темпе, сукин сын!
Ты ж на свете не один,
вас полно таких невеж,
вас таких хоть жопой ешь.
Я те поору, козел!
Ну, по бырому! Пошел!
* * *
Зэка старого завет
нарушал я много лет -
ждал, боялся и просил.
И дождался - получил.
Знать не зря боялся я
и выклянчивал не зря.
Это ж надо - все сбылось,
счастье все-таки стряслось!
СОСЛАГАТЕЛЬНОЕ
Если бы Фрейду бы вылечить Ницше,
вместо того, чтобы нас поучать.
Если бы Марксу скопить капитал
и производство организовать
ну там, к примеру, сосисок,
вместо социализма -
то-то бы славно зажили они,
счастливо прожили б долгие дни
и в окруженьи жены и детей
мирно почили в кровати своей!
Только вот мы б не узнали тогда,
как нас влечет нашей мамы постель,
мы б не узнали, сосиски жуя,
то, что Бог умер, тогда никогда.
Вот ведь какая беда.
* * *
Если долго не курить -
так приятно закурить!
И не трахаться подольше
хорошо, наверно, тоже.
Может, если не пожить,
слаще будет дальше жить?
Так ведь ты подумай, милый,
сколько ж мы уже не жили!
С сотворенья мирозданья
мы с тобою жизни ждали.
Воздержанья вышел срок.
Так живи уж, дурачок.
Психотерапия
Это фиксация, а не страсть роковая.
Это фрустрация,
А не смерть никакая.
И не песнь лебединая это,
А сублимация.
Страх пресловутой кастрации...
Я понимаю...
Ну-с, давай, диагност!
Это, в сущности, тост.
Так махнём же по первой, не чокаясь.
Монорим
Где только наша ни пропадала,
Всё-таки наша была.
Пропадом нынче она запропала.
Видимо, ваша взяла!
Интертексты и подтексты
Днесь я не Данта и Омира,
А Пугачёву и Земфиру
Цитирую в ночную тьму —
«Этот мир придуман не мною!»
«Ну пачиму-у-у-у?!»
Противоречия
Жизнь прекрасна! Смысл есть! —
Гласит моё мировоззрение!
Но моё же мироощущение
Голосит — Не про вашу честь!
АВТОРЕМИНИСЦЕНЦИЯ
Я пропал, как волк на псарне…
Нет, скорей, как кот на псарне…
А точнее - как блоха
На стерильно чистой псарне!
Здесь, в подшерстке у врага,
С дерзостью паразитарной
От зубов его скачу,
"На-ка выкуси!" шепчу!
* * *
Жить и вправду стало лучше,
стало веселей...
Но как-то обидно.
Совсем не завидно.
И даже постыдно...
Но умирать-то — ещё стыдней!
«Вот суть философии всей!»
Не помню, откуда цитата...
А вот эта — из песни солдатской:
«А умирать нам рановато...»
и дальше — молодцевато
и залихватски —
«...есть у нас ещё дома дела!
Эх!
Есть у нас ещё дома дела!!»
Только где он, тот Дом?
И дела’-то — как сажа бела...
Догорать дотла...
Ясное дело — гореть,
честное слово — дотла.
Обзор прессы
Свобода от...
Свобода для...
Свобода, бля!..
* * *
Когда Понтий Пилат с высоты
Передовой науки
и прогрессивной культуры
Спросил арестованного жидка —
«Что’ есть истина?»,
Он ведь не ожидал и не хотел
Услышать ответ.
Он-то знал,
Что ответа нет.
Априорные знания эти,
Высота философии сей
Аксиомами стали для бедных детей,
Пропечатаны в каждой газете,
В Интернете, буклете, кассете
И в моём бестолковом куплете...
Есть вопросы?
Вопросов нету.
* * *
Плохо тебе, плохонький?
Гадко тебе, гаденький?
Страшно тебе, страшненький?
Мало тебе, маленький?
Мало тебе?!
Хочешь еще?!
А не слабо’ тебе, слабенький?
А вот нисколько не слабо’!
Бог судья нам, видит Бог,
Что, какой бы ни был я,
Я — частица бытия!
Ну а ты-то, ты-то кто,
Обнаглевшее Ничто?
Пусть я плохонький такой,
И бессмысленный, и гадкий,
И лежащий под тобой
На обеих на лопатках —
Я-то всё-таки живой!
Ты же — вовсе никакой!
И плевать мне, что изрек
Тронутый Мельхиседек!
Запретил мне верить Логос,
Что ничтожество есть благо!
Мало, мало, мало мне!..
Да и страшно не вполне.
Вариации
Если жизнь тебя обманет
(а она тебя обманет
с неизбежностью, дружок!
— предварительно заманит,
а потом вдруг перестанет),
болевой смакуя шок,
ощущая под ногами
вместо пола потолок,
или, скажем, меж ногами
незаслуженный пинок,
побелевшими устами
гавкать не спеши, щенок!
Закипевшими мозгами
суд поспешный не чини!
Сам, гляди, не обмани!
Даже если очень больно,
это не ...дец всему,
и, вообще, ...дец не полный —
а тебе лишь одному!
Так, ...дёныш! Посему
хватит выть и лаять полно,
как Акелла на луну!
Се ...дёж, а не ...дец!
Провокация и ложь!
Ну а кто её отец,
ты в Писании прочтёшь!
Не твоё собачье дело
безответственно брехать!
А твоё собачье дело
дом от урок охранять!
Ну, а в самом крайнем случае
(Дома нет, хозяин мертв) —
не скули, Каштанка, лучше
с этой суки взять пример,
коей Бунин восхищался,
коей Горький возмущался,
чей хозяин был казнён
урками Ревтрибунала,
и она, визжа, кусала
до конца своих времён
всех военных без погон!
Жизнь, конечно же, обманет,
день веселья не настанет,
больше не воскреснет Он,
но она не перестанет
соблюдать закон!
* * *
Из заповедей я не нарушал
одну лишь “Не убий”, и то случайно.
Поскольку мне везло необычайно,
я никого пока не убивал.
А так — и сотворил, и возжелал,
не соблюдал, и даже воровал!
И всё же, если приходил в отчайнье,
то не от чтенья сих постыдных строк,
а оттого, что милосердный Бог
не дал мне рог, бодливому балбесу,
чтоб я не стал во всём подобен бесу!..
При всём при том,
при всём при том
хватает мне стыда
в косноязычных интервью
витийствовать всегда
о том, что мир погряз в грехах
и канул без следа!
И в интервью, и в сих строках,
и чокаясь в “Апшу”,
и даже в любострастных снах
я об одном блажу —
о том, как надо нам вести
себя и кровных чад,
о том, что надо нам блюсти,
что надо соблюдать
всё то, что сам могу снести,
не более минут пяти,
от силы десяти!
Для пробы места нет на мне
и нет на мне креста!
Увы — хватает мне вполне
лишь страха и стыда —
чтоб говорить, чтоб голосить,
над милым прахом выть!
Я в скверне по уши давно,
но называть говном говно
имею право всё равно,
как это ни смешно!
* * *
Моисеевы скрижали
мы прилежно сокращали,
мы заметно преуспели
в достиженьи этой цели.
И один лишь не сдаётся
бастион обскурантизма —
предрассудок “Не убий!”
Но и он уж поддаётся
под напором гуманизма,
братства, равенства, любви!
Добрый доктор Гильотен,
добрый доктор Геворкян —
прописали нам лекарства
против этого тиранства
(а от заповедей прочих
доктор Фрейд успешно лечит!).
Приходите к ним лечиться,
прирождённые убийцы…
Но нельзя, товарищи, забывать
и о важности эстетического воспитания —
невозможно, товарищи, отрицать
заслуги нашей творческой интеллигенции
в преодолении вековой отсталости!
Достаточно назвать
имена Ницше и маркиза де Сада,
лорда Байрона и М. Горького,
В. Маяковского, К. Тарантино, В. Сорокина
и многих и многих других
не менее талантливых
бойцов идеологического фронта…
Инфинитивная поэзия
(по мотивам Жолковского)
Сникерснуть
Сделать паузу — скушать Твикс
Оттянуться по полной
Почувствовать разницу
Попробовать новый изысканный вкус
Быть лидером
Мочить в сортире
Не дать себе засохнуть
Убить Билла-1
Убить Билла-2
Играть в Джек-пот — жить без забот
Не париться
Пиарить
Клубиться
Позиционироваться
Зачищать
Монетизировать и растаможить
Зажигать
Бесстыдно, непробудно —
И не такой ещё, моя Россия,
бывала ты, не падая в цене!
Из цикла “Автоэпитафии”
Прохожий! Здесь лежит Запоев Тимофей,
Тимур Кибиров тож, пиита и афей.
Наверное, теперь он понял наконец,
Чего же от него так долго ждал Творец!
Так долго, так напрасно ждал
От смертного сего
И Весть Благую посылал
Буквально для него.
Из цикла “Автоэпитафии”
Прохожая! Пройди!
Чего теперь рыдать!..
А впрочем, погоди —
Вдруг выскочу опять!
* * *
Cветло-серенький снежок.
Тёмно-серенький лесок.
А над ними нависает
Серый-серый небосвод.
Низкий, плоский свод небесный.
Тянется денёк воскресный.
Что ж ты дремлешь, друг прелестный?
Где ж ты дремлешь? С кем?
Ну ты что — совсем?
И хоть я до счастья падкий,
Не запречь уж мне лошадку,
Не предаться ничему.
И не поиметь виденье,
Непостижное уму.
На исходе воскресенье.
Я смотрю во тьму.
Тёмно-тёмно-серый вечер.
Светло-серый снег.
По нему идёт, шатаясь
И, должно быть, матюкаясь,
Чёрный человек.
* * *
Пытаясь прыгнуть выше носа,
Затылком грохнулся об пол.
Ну что, допрыгался, козёл?
Что, доупрямился, осёл?
Вот какова цена вопроса
“Чому я всё же не орёл?”
Так, на лопатках на обеих,
Как труп в пустыне, я лежу
И только вверх теперь гляжу
И скорбно говорю себе я:
“Гляди, козёл, — там Агнец в небе!
Дивись, осёл, — летит Пегас!
Ввысь не подпрыгивать тебе бы,
Длиннее был бы мой рассказ!
Остались — вот как! — только рожки.
Вот так окончился полёт.
Сломив несмысленную бошку,
Покойся с миром, бедный скот”.
Спокойной вам ночи,
Приятного сна,
Желаю вам видеть
Козла и осла,
Козла до полночи,
Осла до утра.
Спокойной вам ночи,
Приятного сна.
* * *
Если в течение стольких лет
За нашим бокалом сидят
И девушек наших ведут в кабинет
Столько веков подряд —
Есть все основания предположить,
Что вовсе не наши они, может быть,
Что этот бокал чужой,
Чужие души, чужая плоть,
Что всё это время — храни нас Господь —
Хозяин у них иной.
Тимур Юрьевич Кибиров родился в 1955 году, учился в Московском областном педагогическом институте им. Н.К. Крупской, служил в армии, публиковаться начал с 1989 года.
песня композитора Тухманова
«Летние дожди».
Помнишь? Мне от них как будто лучше,
тра-та-та-та радуги и тучи,
будто тра-та-та-та впереди.
Я припомнил это, наблюдая,
как вода струится молодая.
Дождик-дождик, не переставай!
Лейся на лысеющее темя,
утверждай, что мне еще не время,
пот и похоть начисто смывай.
Ведь не только мне как будто лучше,
а, к примеру, ивушке плакучей
и цветной капусте, например.
Вот он дождь. Быть может, и кислотный.
Радуясь, на блещущие сотки
смотрит из окна пенсионер.
Вот и солнце между туч красивых.
Вот буксует в луже чья-то «Нива».
Вот и все. Ты только погоди.
Покури спокойно на крылечке,
посмотри-замри, мое сердечко.
Вдруг и впрямь тра-та-та впереди?
Вот и все, что я хотел напомнить.
Вот и все, что я хотел исполнить.
Радуга над Шиферной висит.
Развернулась радуга Завета.
Преломилось горестное лето.
Дальний гром с душою говорит.
ГОЛОЛЕДИЦА
То Каем, то Гердой себя ощущая,
по грязному снегу к метро пробегая,
очки протирая сопливым платком,
и вновь поднимаясь в гриппозную слякоть,
и вновь ощущая желанье заплакать,
желанье сцепиться вот с этим жлобом,
металлокерамикой в горло вцепиться,
в падучей забиться, в экстазе забыться,
очки протирая входя в Гастроном,
и злясь, и скользя, и ползя понемножку
по грязному снегу, по гладкой дорожке,
по кочкам, по кочкам, по кочкам...
* * *
В общем, жили мы неплохо.
Но закончилась эпоха.
Шишел-мышел, вышел вон!
Наступил иной эон.
В предвкушении конца
Ламца-дрица гоп цаца!
С НОВЫМ ГОДОМ
На фоне неминучей смерти
давай с тобою обниматься,
руками слабыми цепляться
на лоне глупости и смерти.
Я так продрог, малютка Герда,
средь этой вечности безмозглой,
средь этой пустоты промозглой,
под ненадёжной этой твердью.
Кружатся бесы, вьются черти.
Я с духом собираюсь втуне,
чтоб наконец-то плюнуть, дунуть,
отречься, наконец, от смерти.
На этом фоне неминучем,
на лоне мачехи могучей,
под безнадежной этой твердью —
давай с тобою обниматься.
Давай за что-нибудь цепляться.
* * *
На реках вавилонских стонем,
в тимпаны да кимвалы бьём.
То домового мы хороним,
то ведьму замуж выдаём.
Под посвист рака на горе
шабашим мы на телешоу,
и в этой мерзостной игре
жида венчаем с Макашовым.
* * *
Умом Россию не понять —
равно как Францию, Испанию,
Нигерию, Камбоджу, Данию,
Урарту, Карфаген, Британию,
Рим, Австро-Венгрию, Албанию —
у всех особенная стать.
В Россию можно только верить?
Нет, верить можно только в Бога.
Всё остальное — безнадёга.
Какой мерою ни мерить —
нам всё равно досталось много:
в России можно просто жить.
Царю с Отечеством служить.
* * *
Куда ж нам плыть? Бодлер с неистовой Мариной
нам указали путь. Но, други, умирать
я что-то не хочу. Вот кошка Катерина
с овчаркою седой пытается играть.
Забавно, правда ведь? Вот книжка про Шекспира
доказывает мне, что вовсе не Шекспир
(тем паче не певец дурацкий Бисер Киров)
“to be or not to be?” когда-то вопросил,
а некий Рэтленд граф. Ведь интересно, правда?
А вот, гляди — Чубайс!! А вот — вот это да! —
с Пресветлым Рождеством нас поздравляет “Правда”!
Нет, лучше подожду — чтоб мыслить и страдать.
Ведь так, мой юный друг? Вот пухленький ведущий
программы “Смак” даёт мне правильный совет
не прогибаться впредь пред миром этим злющим.
Ну улыбнись, дружок! Потешно, правда ведь?
И страшно, правда ведь? И правда ведь, опасно?
Не скучно ни фига! Таинственно, скорей.
Не то, чтоб хорошо, не то, чтобы прекрасно —
невероятно всё и с каждым днём странней.
“Dahin, dahin!” — Уймись! Ей-богу надоело.
Сюда, сюда, мой друг! Вот, полюбуйся сам,
как сложен, преломлён, цветаст свет этот белый!
А тот каков, и так узнать придётся нам!
Лень-матушка спасёт. Хмель-батюшка утешит.
Сестра-хозяйка нам расстелит простыню.
Картина та ещё! Всё то же и все те же.
Сюжет — ни то, ни сё. Пегас — ни тпру, ни ну.
Но — глаз не оторвать! Но сколько же нюансов
досель не знали мы, ещё не знаем мы!
Конечно же to be! Сколь велико пространство!
Как мало времени. Пожалуйста, уймись!
И коль уж наша жизнь, как ресторан вокзальный,
дана на время нам — что ж торопить расчёт?
Упьюсь, и обольюсь с улыбкою прощальной,
и бабки подобью, и закажу ещё.
И пламень кто-нибудь разделит поневоле.
А нет — и так сойдёт. О чем тут говорить?..
На свете счастье есть. А вот покоя с волей
я что-то не встречал. Куда ж нам к чёрту плыть!
НОВОСТИ
Взвейтесь, соколы, орлами!
Полно горе горевать!!
Намибия с нами!!!
Опять.
* * *
Вор и волк -
вас любила Марина.
Ну а я не люблю, пацаны.
Ваши стрелки, разборки, малины,
ваш Высоцкий - страшны и скучны.
Мент и пес -
я б любил вас, ребята,
но так странно сложилось у нас:
слишком часто менты вороваты,
звероваты собаки подчас.
* * *
Против поэтов на этой странице
филлипикой должен был я разразиться.
Но я предпочел процитировать просто
Кукина Мишу, Гадаева Костю:
“Убей жену. Детей отдай в приют.
Минута - и стихи свободно потекут!”
Здорово!
* * *
Это надо ж - две лучшие трети
жизни собственной так провести!
Ни на что не взирая на свете,
на диване, в объятьях, в буфете
поджидая свой кайф впереди!
Так вот дембеля ждут и считают,
сколько дней до приказа еще,
болт на службу - увы- забивают,
о гражданке в каптерке мечтают.
Но бывает неверен расчет.
Коль не будешь служить и стараться,
на себя же потом и пеняй,
не строчи уж потом апелляций,
можешь дембеля ты не дождаться,
и в дисбат загремишь раздолбай.
ИЗ ЗУБНИЦКОГО
Россия мати
свет мой безмерный!
Хочу сказати
нелицемерно:
в тебе живу я,
тебя ревную,
какого ж хуя
еще взыскую?
Ну почему же?
Ведь мне не нужен
ни берег сенский,
ни, как поется,
берег турецкий,
и не претит мне
манер деревенский,
Я сам-то тоже
не шибко светский,
как Тредьяковский,
как Исаковский,
я сам таковский.
Такого ж сорта.
Какого ж черта
всегда сплошное
непониманье
у нас с тобою?
Есть видно что-то в тебе такое...
или во мне. Или в нас обоих.
* * *
Море сверкает.
Чайки летают.
А я о метафорах рассуждаю:
Помню писал Вознесенский А.А.,
Что чайка, мол, - плавки Бога.
Во как!..
А я вот смотрю специально -
ничуть не похоже.
Ни на плавки вообще,
ни тем паче на эти загадочные
плавки Господа нашего Бога.
Равно как
и море не похоже на “свалку
велосипедных рулей”,
как нам впаривал Парщиков...
...Море смеялось...
Что у людей в головах?!
ПРИЗНАНИЕ
Хочу сказать тебе о том,
что я хочу сказать тебе
о том, что я хочу сказать
тебе о том, что я хочу
тебе сказать о том, что я
хочу сказать тебе о том,
что я хочу!
КРИЗИС ВЫШЕСРЕДНЕГО ВОЗРАСТА
Славный бес мне в ребро. Под откос,
кувыркаясь, скорбя и ликуя,
с панталыку сорвавшись, лечу я,
Песню песней горланя всерьез!
Песня песней, а жизнь-то бежит.
Гляну в зеркало - с ужасом вижу -
это что же за клоун бесстыжий
щурит глазки и губы кривит?
И в зубах папироску зажав,
шутки шутит пахабная рожа,
передразнивает так похоже,
что, наверно, он все-таки прав.
* * *
Сэр Уилфред Айвенго, а не Дартаньян,
был мне в детстве в наставники дан.
Я уроки его затвердил наизусть.
И хотя я и вырос бездельник и трус,
хоть не раз нарушал я священный завет,
я хоть знаю, что плохо, что нет.
А Дюма, иль теперешний ваш Деррида
мне не нравились даже тогда.
Вольтерьянство хвастливое я невзлюбил.
Так Айвенго меня научил.
* * *
Лечь бы здесь на берегу
и лежать бы навсегда!
И не думать о тебе,
и не думать о себе.
Просто так.
Солнце, воздух и вода.
Облака. Табак.
Хорошо-то как.
* * *
С этим рылом в этот ряд
вам, товарищ, не велят.
Вам, товарищ, вон туда,
где крапива-лебеда,
где и горе не беда,
где ни смысла, ни стыда
где пивной стоит ларек,
где пацан, отбывший срок
то ль в казарме, то ль в тюрьме,
то ль на стройке в Чухломе,
залупается с утра,
и в потемках детвора
на Марлен или Брижжит
за сараями дрочит.
Что ж вы так кричите, блин?
Не скандальте, гражданин!
Не хрен тут права качать!
Вы метайтесь, вашу мать!
Ну-ка в темпе, сукин сын!
Ты ж на свете не один,
вас полно таких невеж,
вас таких хоть жопой ешь.
Я те поору, козел!
Ну, по бырому! Пошел!
* * *
Зэка старого завет
нарушал я много лет -
ждал, боялся и просил.
И дождался - получил.
Знать не зря боялся я
и выклянчивал не зря.
Это ж надо - все сбылось,
счастье все-таки стряслось!
СОСЛАГАТЕЛЬНОЕ
Если бы Фрейду бы вылечить Ницше,
вместо того, чтобы нас поучать.
Если бы Марксу скопить капитал
и производство организовать
ну там, к примеру, сосисок,
вместо социализма -
то-то бы славно зажили они,
счастливо прожили б долгие дни
и в окруженьи жены и детей
мирно почили в кровати своей!
Только вот мы б не узнали тогда,
как нас влечет нашей мамы постель,
мы б не узнали, сосиски жуя,
то, что Бог умер, тогда никогда.
Вот ведь какая беда.
* * *
Если долго не курить -
так приятно закурить!
И не трахаться подольше
хорошо, наверно, тоже.
Может, если не пожить,
слаще будет дальше жить?
Так ведь ты подумай, милый,
сколько ж мы уже не жили!
С сотворенья мирозданья
мы с тобою жизни ждали.
Воздержанья вышел срок.
Так живи уж, дурачок.
Психотерапия
Это фиксация, а не страсть роковая.
Это фрустрация,
А не смерть никакая.
И не песнь лебединая это,
А сублимация.
Страх пресловутой кастрации...
Я понимаю...
Ну-с, давай, диагност!
Это, в сущности, тост.
Так махнём же по первой, не чокаясь.
Монорим
Где только наша ни пропадала,
Всё-таки наша была.
Пропадом нынче она запропала.
Видимо, ваша взяла!
Интертексты и подтексты
Днесь я не Данта и Омира,
А Пугачёву и Земфиру
Цитирую в ночную тьму —
«Этот мир придуман не мною!»
«Ну пачиму-у-у-у?!»
Противоречия
Жизнь прекрасна! Смысл есть! —
Гласит моё мировоззрение!
Но моё же мироощущение
Голосит — Не про вашу честь!
АВТОРЕМИНИСЦЕНЦИЯ
Я пропал, как волк на псарне…
Нет, скорей, как кот на псарне…
А точнее - как блоха
На стерильно чистой псарне!
Здесь, в подшерстке у врага,
С дерзостью паразитарной
От зубов его скачу,
"На-ка выкуси!" шепчу!
* * *
Жить и вправду стало лучше,
стало веселей...
Но как-то обидно.
Совсем не завидно.
И даже постыдно...
Но умирать-то — ещё стыдней!
«Вот суть философии всей!»
Не помню, откуда цитата...
А вот эта — из песни солдатской:
«А умирать нам рановато...»
и дальше — молодцевато
и залихватски —
«...есть у нас ещё дома дела!
Эх!
Есть у нас ещё дома дела!!»
Только где он, тот Дом?
И дела’-то — как сажа бела...
Догорать дотла...
Ясное дело — гореть,
честное слово — дотла.
Обзор прессы
Свобода от...
Свобода для...
Свобода, бля!..
* * *
Когда Понтий Пилат с высоты
Передовой науки
и прогрессивной культуры
Спросил арестованного жидка —
«Что’ есть истина?»,
Он ведь не ожидал и не хотел
Услышать ответ.
Он-то знал,
Что ответа нет.
Априорные знания эти,
Высота философии сей
Аксиомами стали для бедных детей,
Пропечатаны в каждой газете,
В Интернете, буклете, кассете
И в моём бестолковом куплете...
Есть вопросы?
Вопросов нету.
* * *
Плохо тебе, плохонький?
Гадко тебе, гаденький?
Страшно тебе, страшненький?
Мало тебе, маленький?
Мало тебе?!
Хочешь еще?!
А не слабо’ тебе, слабенький?
А вот нисколько не слабо’!
Бог судья нам, видит Бог,
Что, какой бы ни был я,
Я — частица бытия!
Ну а ты-то, ты-то кто,
Обнаглевшее Ничто?
Пусть я плохонький такой,
И бессмысленный, и гадкий,
И лежащий под тобой
На обеих на лопатках —
Я-то всё-таки живой!
Ты же — вовсе никакой!
И плевать мне, что изрек
Тронутый Мельхиседек!
Запретил мне верить Логос,
Что ничтожество есть благо!
Мало, мало, мало мне!..
Да и страшно не вполне.
Вариации
Если жизнь тебя обманет
(а она тебя обманет
с неизбежностью, дружок!
— предварительно заманит,
а потом вдруг перестанет),
болевой смакуя шок,
ощущая под ногами
вместо пола потолок,
или, скажем, меж ногами
незаслуженный пинок,
побелевшими устами
гавкать не спеши, щенок!
Закипевшими мозгами
суд поспешный не чини!
Сам, гляди, не обмани!
Даже если очень больно,
это не ...дец всему,
и, вообще, ...дец не полный —
а тебе лишь одному!
Так, ...дёныш! Посему
хватит выть и лаять полно,
как Акелла на луну!
Се ...дёж, а не ...дец!
Провокация и ложь!
Ну а кто её отец,
ты в Писании прочтёшь!
Не твоё собачье дело
безответственно брехать!
А твоё собачье дело
дом от урок охранять!
Ну, а в самом крайнем случае
(Дома нет, хозяин мертв) —
не скули, Каштанка, лучше
с этой суки взять пример,
коей Бунин восхищался,
коей Горький возмущался,
чей хозяин был казнён
урками Ревтрибунала,
и она, визжа, кусала
до конца своих времён
всех военных без погон!
Жизнь, конечно же, обманет,
день веселья не настанет,
больше не воскреснет Он,
но она не перестанет
соблюдать закон!
* * *
Из заповедей я не нарушал
одну лишь “Не убий”, и то случайно.
Поскольку мне везло необычайно,
я никого пока не убивал.
А так — и сотворил, и возжелал,
не соблюдал, и даже воровал!
И всё же, если приходил в отчайнье,
то не от чтенья сих постыдных строк,
а оттого, что милосердный Бог
не дал мне рог, бодливому балбесу,
чтоб я не стал во всём подобен бесу!..
При всём при том,
при всём при том
хватает мне стыда
в косноязычных интервью
витийствовать всегда
о том, что мир погряз в грехах
и канул без следа!
И в интервью, и в сих строках,
и чокаясь в “Апшу”,
и даже в любострастных снах
я об одном блажу —
о том, как надо нам вести
себя и кровных чад,
о том, что надо нам блюсти,
что надо соблюдать
всё то, что сам могу снести,
не более минут пяти,
от силы десяти!
Для пробы места нет на мне
и нет на мне креста!
Увы — хватает мне вполне
лишь страха и стыда —
чтоб говорить, чтоб голосить,
над милым прахом выть!
Я в скверне по уши давно,
но называть говном говно
имею право всё равно,
как это ни смешно!
* * *
Моисеевы скрижали
мы прилежно сокращали,
мы заметно преуспели
в достиженьи этой цели.
И один лишь не сдаётся
бастион обскурантизма —
предрассудок “Не убий!”
Но и он уж поддаётся
под напором гуманизма,
братства, равенства, любви!
Добрый доктор Гильотен,
добрый доктор Геворкян —
прописали нам лекарства
против этого тиранства
(а от заповедей прочих
доктор Фрейд успешно лечит!).
Приходите к ним лечиться,
прирождённые убийцы…
Но нельзя, товарищи, забывать
и о важности эстетического воспитания —
невозможно, товарищи, отрицать
заслуги нашей творческой интеллигенции
в преодолении вековой отсталости!
Достаточно назвать
имена Ницше и маркиза де Сада,
лорда Байрона и М. Горького,
В. Маяковского, К. Тарантино, В. Сорокина
и многих и многих других
не менее талантливых
бойцов идеологического фронта…
Инфинитивная поэзия
(по мотивам Жолковского)
Сникерснуть
Сделать паузу — скушать Твикс
Оттянуться по полной
Почувствовать разницу
Попробовать новый изысканный вкус
Быть лидером
Мочить в сортире
Не дать себе засохнуть
Убить Билла-1
Убить Билла-2
Играть в Джек-пот — жить без забот
Не париться
Пиарить
Клубиться
Позиционироваться
Зачищать
Монетизировать и растаможить
Зажигать
Бесстыдно, непробудно —
И не такой ещё, моя Россия,
бывала ты, не падая в цене!
Из цикла “Автоэпитафии”
Прохожий! Здесь лежит Запоев Тимофей,
Тимур Кибиров тож, пиита и афей.
Наверное, теперь он понял наконец,
Чего же от него так долго ждал Творец!
Так долго, так напрасно ждал
От смертного сего
И Весть Благую посылал
Буквально для него.
Из цикла “Автоэпитафии”
Прохожая! Пройди!
Чего теперь рыдать!..
А впрочем, погоди —
Вдруг выскочу опять!
* * *
Cветло-серенький снежок.
Тёмно-серенький лесок.
А над ними нависает
Серый-серый небосвод.
Низкий, плоский свод небесный.
Тянется денёк воскресный.
Что ж ты дремлешь, друг прелестный?
Где ж ты дремлешь? С кем?
Ну ты что — совсем?
И хоть я до счастья падкий,
Не запречь уж мне лошадку,
Не предаться ничему.
И не поиметь виденье,
Непостижное уму.
На исходе воскресенье.
Я смотрю во тьму.
Тёмно-тёмно-серый вечер.
Светло-серый снег.
По нему идёт, шатаясь
И, должно быть, матюкаясь,
Чёрный человек.
* * *
Пытаясь прыгнуть выше носа,
Затылком грохнулся об пол.
Ну что, допрыгался, козёл?
Что, доупрямился, осёл?
Вот какова цена вопроса
“Чому я всё же не орёл?”
Так, на лопатках на обеих,
Как труп в пустыне, я лежу
И только вверх теперь гляжу
И скорбно говорю себе я:
“Гляди, козёл, — там Агнец в небе!
Дивись, осёл, — летит Пегас!
Ввысь не подпрыгивать тебе бы,
Длиннее был бы мой рассказ!
Остались — вот как! — только рожки.
Вот так окончился полёт.
Сломив несмысленную бошку,
Покойся с миром, бедный скот”.
Спокойной вам ночи,
Приятного сна,
Желаю вам видеть
Козла и осла,
Козла до полночи,
Осла до утра.
Спокойной вам ночи,
Приятного сна.
* * *
Если в течение стольких лет
За нашим бокалом сидят
И девушек наших ведут в кабинет
Столько веков подряд —
Есть все основания предположить,
Что вовсе не наши они, может быть,
Что этот бокал чужой,
Чужие души, чужая плоть,
Что всё это время — храни нас Господь —
Хозяин у них иной.
Тимур Юрьевич Кибиров родился в 1955 году, учился в Московском областном педагогическом институте им. Н.К. Крупской, служил в армии, публиковаться начал с 1989 года.
